Всего за пять лет (2010–2014) масштабы переработки твердых бытовых отходов (ТБО) в России сократились почти вдвое – до 7,5% от общего их объема, остальное (получается 92,5%) было свезено для захоронения на разного рода полигоны и свалки. Общий же объем накопленных за год ТБО составил в России в 2014 году около 71 млн тонн. Такие данные министр природных ресурсов приводил в интервью “Российской газете” в июле 2017 года. И пояснил: если в 80-е годы прошлого века в СССР перерабатывалось до 60% бумаги, то теперь – 36%, автомобильных шин – более 30%, а теперь – 10%.
По общим объемам ТБО, производимых в стране, Россия входит в первую десятку стран мира, хотя и отстает в 5–6 раз от двух “лидеров” по этому показателю, свидетельствует статистика Всемирного банка. И те стратегии, о которых говорит российский министр, уже в значительной степени воплощены во многих странах. Речь в первую очередь идет, помимо захоронения, о двух ключевых направлениях утилизации бытовых отходов – их сжигании и переработке. Однако и то, и другое зиждется на первичной сортировке мусора, эффективность которой во многом определяется именно усилиями населения.
Скажем, в странах Европейского союза (ЕС) доля ТБО, которые были именно переработаны, за десять лет (2004–2014) выросла с 31% до 44% от общего объема этих отходов. А в таких странах, как Германия, Австрия, Бельгия, Швейцария, Нидерланды и Швеция, на переработку отправляется более половины всех ТБО. Причем в этих же странах, а также в Дании или Норвегии, такие отходы практически не попадали в какие-либо захоронения – менее 1%.
Доля ТБО, оказавшихся в итоге захороненными, в среднем по всем странам Европы сократилась за десять лет с 49% до 34%. Причем во всех странах, где она заметно ниже средней по региону, либо был введен полный запрет на захоронение биоразлагаемых или смешанных ТБО, либо он сопровождался еще и введением налога на такое захоронение – не менее 30 евро за тонну. Хотя в ряде стран региона (Кипр, Хорватия, Греция, Латвия или Мальта) доля захоронений по-прежнему может превышать три четверти от всей утилизации, ни в одной европейской стране она не превышает 80%.
Что же касается сжигания ТБО, то в Европе его масштабы за период с 1995 по 2015 год выросли меньше, чем масштабы переработки – доля мусоросжигания, по данным Евростата, увеличилась с 14% до 27%.
Однако важнее то, что за десять лет (2004–2014) сами объемы производимых в странах ЕС ежегодно ТБО в целом не только не выросли, но даже чуть сократились – с 205 млн тонн до 203,5 млн тонн.
В США усилия властей также направлены теперь на общее сокращение первичных объемов ТБО, что следует из директивы, принятой национальным Агентством по охране окружающей среды, которая определяет оптимальные методы утилизации отходов. Соединенные Штаты, которые производят ТБО больше, чем любая другая страна в мире, пока перерабатывают 34% их общего объема (то есть примерно на четверть меньше, чем в ЕС), 13% сжигается на электростанциях, работающих на этих отходах, и 52% отправляется на разные захоронения.
Общий объем возникающих в стране ТБО, по последним из представленных Агентством данных, составляет около 260 млн тонн в год. Из них почти 6% (более 14 млн тонн) приходится на долю Нью-Йорка. В городе действуют две системы утилизации отходов: общественная, финансируемая из городского бюджета – для сбора ТБО в жилых кварталах и государственных офисах (четверть от общего объема городских отходов), и частная – для бизнеса, за что он сам и платит.
Муниципальный закон Нью-Йорка обязывает сортировать отходы по трем категориям: бумага; стекло/металл/пластмассы; а также отходы, непригодные для переработки. Из последних примерно 80% окажется в итоге на захоронениях где-то вдали от города, а остальные 20% станут топливом для электростанций, работающих на отходах.
Что касается двух первых категорий, то сначала эти отходы сортируются в специальных центрах, после чего расходятся в самых разных направлениях. Часть продается местным же производителям бумаги, металлов или пластика. Другая экспортируется для последующей переработки, в основном в Китай или Индию. Наконец, использованная стеклотара или жестяные банки продаются компаниям, производящим соответствующие напитки.
В 2015 году местные власти представили амбициозную программу, которая предусматривает, в частности, полный отказ Нью-Йорка от каких-либо захоронений городских отходов к 2030 году – в пользу как сокращения их первичных объемов, так и расширения масштабов переработки.
В Японии, в отличие от Европы или США, именно сжигание бытовых отходов является основным способом их утилизации – почти 80% общего объема ТБО. В стране насчитывается более 1200 мусоросжигательных заводов (для сравнения: в России – всего шесть крупных таких заводов, отмечала Greenpeace в недавнем докладе “Что делать с мусором в России”). А техническое и технологическое оснащение этих заводов в Японии таково, что многие из них располагаются прямо в городских кварталах. Почти треть японских мусоросжигательных заводов производят электроэнергию.
Еще примерно 20% всех возникающих отходов в Японии перерабатывается, и лишь около 1,5% оказывается на разных захоронениях. При этом уровень переработки, например, жестяных банок превышает 87%, то есть девять из каждых десяти произведенных используется в итоге повторно. А в части компонентов бытовой электроники этот уровень превышает 89%.
Однако доминирование мусоросжигания в Японии обусловлено не только применением новейших технологий или простым отсутствием в стране места для захоронений и свалок. Система базируется в первую очередь на тщательной предварительной сортировке ТБО. Чтобы в мусоросжигательных печах не оказались в итоге материалы, сжиганию не подлежащие по определению – именно по экологическим соображениям.
Приезжающим в японские города иностранцам объясняют, что мусор здесь обычно сортируется по 3–4 базовым категориям: что-то можно сжигать, что-то – нельзя, а что-то пойдет на переработку. Однако эти правила разнятся по регионам страны, и где-то мусор необходимо сортировать уже по 10 категориям, а где-то – даже по 44, как в поселке Камикацу (с населением около 1600 человек) на острове Сикоку.
Масштабы мусоросжигания в индустрии утилизации бытовых отходов резко выросли в последние годы и в Китае, который по общему объему производимых ТБО уступает в мире только США. Если в 2006 году его доля составляла 15%, то в 2014-м – 33%, а количество мусоросжигательных заводов в стране увеличилось почти вдвое – с 324 до 604. Одновременно примерно на четверть сократилась доля ТБО, направляемых на свалки и другие захоронения, хотя она по-прежнему оставалась доминирующей – 65% от общего объема этих отходов.
В городе Шэньчжэнь, недалеко от Гонконга, строится самый крупный в мире мусоросжигательный завод – на 5 тысяч тонн ТБО в день, треть которых пойдет на сопутствующее производство электроэнергии. А в целом власти Китая планируют в течение трех лет построить 300 новых мусоросжигательных заводов по всей стране
При этом в течение почти двух десятилетий Китай является крупнейшим в мире импортером перерабатываемых отходов. А это – огромный бизнес. Например, общий объем международной торговли этими отходами превысил в 2015 году 180 млн тонн на сумму 87 миллиардов долларов! Перерабатывать использованный пластик или бумагу Китаю и дешевле, и проще, чем расходовать на новое их производство собственные ресурсы, не говоря уже об импортируемых. И, например, из США в 2016 году было вывезено в Китай почти 70% всех бумажных отходов, подлежащих утилизации, и более 40% – пластиковых.
Европейский союз еще в 2012 году экспортировал в Китай 87% всех своих текущих пластиковых отходов, откуда этот пластик мог возвращаться в Европу в виде новой упаковки. В 2016 году на долю Китая пришлось 56% общемирового импорта пластиковых отходов на сумму 3,7 млрд долларов.
Однако полгода назад правительство Китая объявило, что с января 2018 года намерено ввести запрет на импорт сразу 24 типов зарубежных отходов, мотивировав решение как необходимостью переработки возросших объемов местных отходов, так и экологическими требованиями. А к концу 2019 года Китай планирует полностью отказаться от такого импорта.